«Выбор Шведской академии в номинации „литература“ крайне необъективен, но мне понятен», — сообщил литературный обозреватель Константин Мильчин, извинившись за опоздание на вечер: 10 октября, в день вручения Нобелевских премий по литературе, уважаемый книжный критик должен был выступать с комментариями, отвечать на многочисленные вопросы журналистов и написать уже обещанную редактору статью (кстати, дописывание и отправка этого важного материала с ноутбука происходила непосредственно во время его выступления).

Константин публиковался в литературных «толстых» журналах, газете «Книжное обозрение», на сайтах ТАСС, «Русского репортера», «Time Out», вел программы на радио, а теперь редактирует интернет-портал «Горький. Медиа».

Мильчин проанализировал решение Нобелевского комитета о лауреатах 2018 и 2019 года, подчеркнув, что «нельзя сравнивать выбор членами Шведской академии своего фаворита с чемпионатом мира по футболу», что этот выбор может казаться необъективным, но премию дают не за отдельную книгу, а с учетом творчества автора в целом. Более того, ее дают не просто писателю, но еще и стране, литературной традиции, которую он представляет.

Поскольку в прошлом году премия не давалась (из-за скандала с членом Шведской академии Жан-Клодом Арно, обвиненным в домогательствах), в этом было объявлено два лауреата: польский прозаик Ольга Токарчук и австрийский писатель и драматург Петер Хандке. Мильчин не удивлен выбором шведских академиков и считает, что эти авторы широко известны в России и в мире, особенно среди интеллектуалов. Оба становились лауреатами престижных международных литературных премий, их романы переводятся во всем мире.

Что касается имен российских авторов, возможно, достойных рассмотрения Нобелевского комитета, Мильчин назвал Сорокина, Пелевина и Улицкую (у последней, по его мнению, больше шансов за счет большего количества переводов на европейские языки). «Вы не проверите, — говорит Константин, — но наиболее читаемым на Западе стал Дмитрий Глуховский с его безумно популярной сейчас антиутопией „Метро“. Понятно, что это автор другого эшелона и не претендент на „Нобеля“, но это очень яркий пример популярности у западного читателя русского автора».

Константин ответил на вопросы о своих предпочтениях в литературе: «Главным мои критерием приятия той или иной книги является, заставила ли она меня задуматься над чем-то важным или нет. Если я в течение года вспоминаю об этой книге и идеях из нее — значит, книга хорошая, а если я забыл о книге через день после прочтения, все сразу становится понятно», — говорил Мильчин.

По его мнению, главным литературным трендом прошлого года была тема памяти: как она может работать с правдой и вымыслом и можно ли на нее как-то воздействовать. А сейчас вся мировая (и русская в том числе) литература обратилась к теме детства, взросления, к жизни подростков. Например, проблему буллинга критик считает вечной, восходящей к Набокову, Кингу и советскому фильму «Чучело». Одним из новых актуальных текстов на эту тему Мильчин считает роман Анны Козловой «Рюрик», рассказывающий о побеге из детского дома маленькой девочки. А в жанре фэнтези Константин рекомендует роман Андрея Рубанова «Финист — ясный сокол», критик отмечает это произведение прежде всего как интересный эксперимент с языком повествования.

Мильчин уверен, что сегодня в России нет такой профессии, как писатель. Двадцать или тридцать человек самых топовых авторов, имеющих большие тиражи, зарабатывают в месяц литературным трудом тридцать или пятьдесят тысяч рублей и могут заниматься только написанием книг, но остальные работают на двух или даже трех работах, и написание книги для них — скорее хобби или средство пиара, чем реализация своего творчества. «У большинства литераторов нет времени на доскональную работу с языком своих романов, их надо писать быстро, чтобы попасть в струю», — говорит критик.

Зашла на встрече и речь об истории российской и зарубежной литературы. По мнению Мильчина, для обычного российского читателя история русской литературы начинается с Лермонтова и Пушкина, то, что было раньше, в XVII–XVIII веках, а уж тем более в Средневековье, для него не существует, кроме, может быть, отдельных названий. А вот европейский читатель легко может рассказать о своих национальных авторах, начиная с XII–XIII веков и уж тем более о тех, кто жил и писал в XVIII столетии. По мнению критика, виной всему тот факт, что русская литература была назидательной и глубоко религиозной, в отличие от светской французской или английской литературы с ее рыцарями, любовными похождениями и разнообразными приключениями.

Константин Мильчин признался, что в свободное время много слушает аудиокниги, в частности, «большое удовольствие получил от аудиоверсии романов Ф. М. Достоевского». Есть у него и не столь любимые романы, среди них — книги Гузель Яхиной. «Ее тексты важны для российской литературы, они показывают, как русская культура подпитывает многие другие. Но это совсем не мой автор, мне не интересно, о чем она пишет», — заметил Мильчин. Среди же главных написанных по-русски книг последних 20 лет, считает критик, — «Чапаев и Пустота» В. Пелевина, «Журавли и карлики» Л. Юзефовича, «Живая земля» А. Рубанова, «Блуда и Мудо» А. Иванова.

Константин Чупринин

Фото: © Тимур Гольдман