(1938–2021)

Зинаида Георгиевна Годович в 1965 году закончила факультет библиотековедения и библиографии Московского государственного института культуры. В 1965–1973 годах работала старшим библиотекарем в Государственном музее В. В. Маяковского. В 1973–1974 — старшим библиотекарем научной библиотеки Центрального Дома литераторов. В Государственном литературном музее работала с 1974 года.

Профессионал высочайшего класса, она проделала колоссальную работу по систематизации музейного каталога, по обработке и описанию книжного фонда музея. Инициативный, трудолюбивый работник, Зинаида Георгиевна консультировала сотрудников музея при подготовке постоянных экспозиций и временных выставок, рекомендовала и подбирала литературу для исследователей, занимающихся в музейном читальном зале, активно участвовала в собирательской, хранительской и научно-исследовательской работе отдела книжных фондов.

В Зинаиде Георгиевне превосходным образом сочетались опыт профессионального библиотекаря и музейного исследователя. На протяжении многих лет она пополняла, редактировала и аннотировала картотеку книг с автографами из собрания Государственного литературного музея.

Отдельная область научных интересов З. Г. Годович — русская литература начала ХХ века. Ее стараниями в книжных фондах музея выделен и научно описан отдел, посвященный литературе Серебряного века.

Зинаида Георгиевна Годович — признанный в музейном мире специалист. За консультациями к ней обращались многие видные ученые-литературоведы и историки как России, так и ближнего и дальнего Зарубежья.

Зинаида Георгиевна Годович пришла работать в библиотеку Государственного литературного музея в 1974 году. К середине 1970-х годов она успела поработать в библиотеке-читальне В. В. Маяковского в Гендриковом переулке. Это была хорошая профессиональная и человеческая школа. Работа там завершилась с приходом «нового начальника» и завершением недолгой оттепели. Потом была работа в библиотеке Союза писателей в ЦДЛ, о которой она вспоминала, как о каторге на курорте. И с 1974 года началась ее долгая профессиональная жизнь в библиотеке Государственного литературного музея.

Зинаида Годович всегда принимала судьбу книг близко к сердцу, пытаясь исправить пренебрежительное отношение к любимым ею книгам и журналам начала XX века. В начале 1990-х годов, после возвращения книг с Ленинского проспекта на Рождественский бульвар, 16, Зинаида Георгиевна организовала новый фонд книг начала ХХ века. Позже в фонд были переведены книги с автографами авторов этого периода. Ею были созданы картотеки автографов авторов и адресатов, ставшие серьезной помощью для экспозиционеров, работа с которыми была неотъемлемой частью работы хранителя. Работать с Зинаидой Георгиевной над выставками было не всегда просто, но всегда очень интересно. Она прекрасно знала и любила свои книги, всегда могла предложить что-то малоизвестное, неизбитое, неожиданное. Была очень неравнодушным человеком и в работе, и в жизни. Последним ее делом было описание книг и получение ими номеров Книги поступлений. Теперь они стали неприкосновенными.

Мы помним Зинаиду Георгиевну не только как профессионала, но и как неравнодушного к происходящему человека, совестливого и решительного, громко заявляющего о своих поступках.

Она любила бытовую красоту; чисто выстиранная скатерть, пусть и с пятнами от вина, всегда лежала на нашем кухонном столе. Цветы стояли в вазах на ее рабочих местах. Ее любимый крымский кермек тихо засыхал в вазе на шкафу в центре читального зала.

С ней ушло ее Время. Нам печально и не хватает порой Вас, Зинаида Георгиевна.

Александр Бобосов. 18 мая 2021

Мы, давние сотрудники музея, знавшие и помнящие Зинаиду Георгиевну с самого ее появления в музее, привыкли называть ее Зиночкой. Это очень подходило к ее внешности — маленькой, кругленькой и хорошенькой, но контрастировало с тем страхом, который мы перед ней испытывали. Стоило ей появиться в читальном зале библиотеки, как каждый из нас становился тише воды, ниже травы, а обращаясь к ней с деловыми вопросами, буквально лебезил перед ней, страшась ее гнева. Притом этот страх никак не сказывался на уважении к ней, даже когда он был не совсем оправдан.

Я не помню ни одного дурного слова по ее адресу, мы жаловались на нее друг другу, словно на явление природы. Обостренное чувство справедливости и всегдашняя неуспокоенность заставляли ее бурно реагировать буквально на все — и на профессиональные дела, и на житейские, она не боялась ничего и никого и могла высказать начальству то, на что другие никогда бы не осмелились. Одновременно Зиночка была участлива и внимательна к окружающим, особенно к тем, к кому благоволила. А главное, она обладала неоспоримым благородством и достоинством, в чем мало кто осмелился бы ей отказать.

Трудно передать возбуждаемые ею чувства: сочетание страха, чувства вины (ее замечания были проницательны и достигали цели) с уважением, даже почтением, желанием угодить и оправдаться и, невзирая ни на что, отсутствием раздражения и обиды, напротив, искренней симпатией и нежностью. Все это и соединилось в ласковом имени — Зиночка.

Генриетта Медынцева